Имеет ли уголовно процессуальный закон обратную силу

1. Уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным
образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть
распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в
силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.
Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным
образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

2. Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом.

Комментарий к Ст. 10 Уголовного кодекса

1. В ч. 1 ст. 10 УК сформулирован принцип обратной силы уголовного закона, являющийся исключением из требований, установленных в ст. 9 УК.

Уголовному закону придается обратная сила в трех случаях: а) устранения преступности деяния; б) смягчения наказания; в) иным образом улучшения положения лица, совершившего преступление.

2. Законом, устраняющим преступность деяния, признается закон, отменяющий за него уголовную ответственность. Исключение из УК статьи, содержавшей признаки специальной нормы, не исключает уголовной ответственности лица по другой статье УК, где изложены признаки нормы общего характера, охватывающей и данное деяние.

3. Закон смягчает наказание, если он: заменяет в санкции вид наказания на более мягкий; исключает из альтернативы наиболее строгий вид наказания; исключает дополнительное наказание; вводит в санкцию более мягкий вид основного или дополнительного наказания; снижает минимальные и максимальные размеры наказания (в случае, когда нижний предел наказания стал мягче, а верхний строже, следует ориентироваться на верхний предел, такой закон признается более строгим) и т.п. Если санкции старого и нового закона являются одинаковыми, преступление должно квалифицироваться по закону, действовавшему во время его совершения.

4. Иным образом улучшающим положение лица, совершившего преступление, признается закон, в частности, смягчающий условия освобождения от уголовной ответственности или наказания, уменьшающий сроки погашения или снятия судимости и т.п.

5. Правило об обратной силе нового, более мягкого уголовного закона распространяется как на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления такого закона в силу, так и на лиц, уже осужденных и отбывающих наказание или имеющих судимость по старому, более строгому закону.

6. Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных нормами Особенной части УК в новой редакции с использованием положений о назначении наказания из Общей части УК, примененных при первоначальном назначении наказания.

Второй комментарий к Ст. 10 УК РФ

1. Под обратной силой уголовного закона следует понимать распространение его действия на деяния, совершенные до вступления закона в силу. Уголовный закон имеет обратную силу в случаях: устранения преступности деяния; смягчения наказания или иным образом улучшения положения лица, совершившего преступление.

2. Преступность деяния может быть устранена путем: декриминализации, т.е. исключения деяния из числа уголовно наказуемых; введения дополнительных условий уголовной ответственности (например, в основной состав добавляется хотя бы еще один конструктивный признак состава преступления); внесения изменений в Общую часть УК (например, повышение возраста уголовной ответственности и т.д.).

Смягчаться наказание может за счет внесения изменений как в Общую, так и Особенную части Уголовного кодекса. Например, путем понижения нижнего или верхнего размера наказания в статьях Общей или Особенной частей УК; введения или расширения круга лиц, которым данное наказание применяться не может, или уменьшения размера удержания заработной платы при исправительных или принудительных работах; замены в уголовно-правовых санкциях наказания более мягким.

Иным образом улучшиться положение лица, совершившего преступление, может, например, за счет: уменьшения сроков погашения судимости или сроков, которые необходимо реально отбыть для того, чтобы быть условно-досрочно освобожденным от отбывания наказания, или для замены назначенного наказания более мягким, или изменения режима исполнения наказания.

3. Обратная сила уголовного закона может распространяться: на лиц, совершивших преступление до вступления уголовного закона в силу; на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказания, но имеющих судимость.

Обратная сила уголовного закона — комментарии Федерального Судьи / Юргруппа МИП

Нормы, содержащие действие обратной силы, являются ревизионными. В уголовном законе закреплен принцип обратной силы, что относится к фундаментальной основе правосудия.

В первую очередь, применение обратной силы является принципом российского уголовного права. Благодаря этому принципу, возможно применение вновь принятого уголовного законодательства по отношению к деяниям, совершенным до момента его введения.

Обратная сила уголовного закона наделена признаками гуманизма, который проявляется в процессе правоприменительной деятельности, несущей защитные функции.

Уголовные нормы, на основании которых устраняется преступность деяния, осуществляется смягчение наказания или улучшается положение преступника, распространяются на лиц, которые совершили противоправное деяние до момента их введения, а также на тех, кто уже фактически отбывает наказание.

Принцип обратной силы не может усиливать наказание или ухудшать положение лица, совершившего преступное деяние, до момента вступления в силу новой законодательной нормы. Такие положения определены ст. 10 УК.

Новинкой действующего УК является разрешение вопроса о применении обратной силы закона в отношении осужденных и отбывающих наказание лиц.

Смягчение наказания за совершенные деяния осуществляется исключительно в тех пределах, которые определены вновь принятыми нормами. На практике возникает сложность применения данного положения.

Устранение преступности деяния

В результате изменения правовых норм уголовного законодательства, преступность отдельных деяний, ранее признававшихся преступлением, может быть устранена. Данное основание является безусловным поводом для освобождения лиц от применения мер уголовного наказания на любой из стадий уголовного процесса. Данное правило позволяет освободить от уголовного преследования, как лицо, в отношении которого не избрана мера наказания, так и тех субъектов преступления, которые уже отбывают наказание.

Необходимо понимать, что декриминализация отдельных деяний не говорит о правомерности совершенных ранее действий, а позволяет лишь освободить лицо от ответственности за их совершение.
Некоторые нормы, содержащиеся в Особенной части УК, постоянно конкурируют между собой, ввиду того, что часть из них является общими, а часть специальными. Декриминализация деяний является демонстрацией одновременного охвата деяний со стороны общих и специальных норм.

Примерами могут послужить преступные деяния, предусмотренные ст. ст. 286, 299 УК.

По общему правилу, устранение признаков преступления в деяниях, определенных специальными нормами и выводимых из УК, не может стать сделать невозможным привлечение лиц к уголовному наказанию в общем порядке и на основании наличия общих признаков состава преступления.

Смягчение и усиление наказания

Исключительной компетенцией судебной инстанции является смягчение наказания, которое должно быть назначено за совершение конкретного преступного деяния.

УК предусмотрено два варианта по смягчению наказаний. К ним относятся:

• определение судом уровня ответственности за преступление с низким пределом или избрание более мягких видов наказаний, нежели определены в санкции конкретной статьи;
• определение судом наказания, которое равно меньшему верхнему пределу более строгой ответственности.

В первом случае, наказание смягчается при наличии таких обстоятельств, которые признаются исключительными и связаны с целью, мотивом деяния, поведением лица, виновного в его совершении в момент деяния или после него, а также иных обстоятельств, влияющих на уменьшение степени опасности действий виновного для общества. Поводом для смягчения может стать и содействие виновного в раскрытии преступления.

В некоторых случаях суд может определить наказание, которое будет менее минимального уровня ответственности, предусмотренного санкцией.

Суд ограничен в своем праве на смягчение наказаний лишь тем правилом, на основании которого наказание не может быть назначено ниже минимальных пределов, определенных Общей частью для преступлений определенного вида.

В качестве смягчения наказания может выступить освобождение лица от обязательного назначения дополнительной ответственности.

Процедура обязательного усиления наказания определена УК. Для этого в норме УК может быть установлен один из трех способов:

• обязательность усиления наказания за преступления, совершенные группами лиц;
• увеличение минимальных сроков наказаний в случаях рецидива;
• выход за предельный 20-й срок лишения свободы по совокупности преступных деяний или приговоров.

Статья 4. Действие уголовно-процессуального закона во времени

При производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Кодексом.

Комментарий к статье 4 УПК РФ

1. Комментируемая статья нередко понимается в том смысле, что уголовно-процессуальный закон никогда не имеет обратной силы, т.е. не предполагает изменения путем применения норм нового закона правоотношений, а также их последствий, возникших в период действия закона прежнего; и новый закон обладает так называемым немедленным действием, когда он приводит к возникновению юридических последствий только в связи с теми фактами, которые возникли после его вступления в действие.

Однако необходимо признать, что формулировка ком. статьи допускает и прямо противоположное буквальное толкование, не исключая производства заново процессуальных актов, совершенных по прежнему закону, но противоречащих требованиям нового закона, действующего в момент производства процессуальных действий или принятия решений. При этом важно подчеркнуть, что подобная интерпретация данной темпоральной нормы применяется в судебной практике, в том числе Верховного Суда РФ.

Например, Определением Военной коллегии Верховного Суда РФ от 25.01.1994 из материалов уголовного дела по обвинению членов ГКЧП были исключены как недопустимые доказательства протоколы допросов подсудимых, произведенных в 1991 г. По мнению суда, неучастие защитников в ходе допросов подозреваемых явилось нарушением их права на защиту, делающим юридически ничтожными протоколы полученных допросов . Другими словами, новый закон, действовавший на момент принятия решения судом, иначе урегулировал вступление в уголовное дело защитника, и Военная коллегия придала этому закону обратную силу, признав ранее собранные без участия защитника доказательства недопустимыми.

Вместе с тем в другом своем решении Президиум Верховного Суда РФ, напротив, признал допустимым протокол осмотра места происшествия, в котором участвовали несовершеннолетние понятые, так как на момент производства осмотра действовала ст. 135 УПК РСФСР 1960 г., которая не содержала запрета участия таких лиц в качестве понятых . Это решение можно интерпретировать в том смысле, что Верховный Суд РФ придал перспективную силу старому закону, применявшемуся в момент проведения следственного действия.

Однако подобный подход также имеет уязвимую сторону, ибо упраздненные законодателем процессуальные нормы ни в коем случае не должны применяться .

———————————
См.: Российская юстиция. 1994. N 4. С. 52 — 53.
См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 21.01.2004 // БВС РФ. 2004. N 8.
См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. 4-е изд. СПб., 1912. Т. I. С. 66 — 67.

Представляется, что разрешить указанное противоречие можно, лишь признав, что вопрос о существовании объективного права следует отличать от вопроса о пределах существования субъективного процессуального права, ранее уже приобретенного участником процесса. Здесь было бы полезно вспомнить старую, ныне почти забытую, но общепринятую прежде концепцию, созданную Ф.К. Савиньи, развитую Ф.

Лассалем и поддержанную И.Я. Фойницким. Согласно ей субъективные права, однажды приобретенные, по общему правилу сохраняют свою силу и после изменения условий их получения — по той простой причине, что приобретение права уже состоялось и на его существование не могут оказывать влияния новые обстоятельства и нормы, порождающие или устанавливающие иные условия для приобретения данного права .

Другими словами, если лицо уже получило право, то последнее сохраняет свое значение и при таком изменении законодательства, при котором трансформируются условия его приобретения вновь, ибо эти новые условия (гипотеза нормы) неприменимы к правам уже приобретенным. Собственно говоря, это означает, что «закон, ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет». Как следует из статьи 54 (часть 1) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 18, 19 (части 1 и 2) и 55 (части 2 и 3), федеральный законодатель, осуществляя свои конституционные полномочия по введению в действие новых правовых норм и признанию утратившими юридическую силу прежних правовых норм, не вправе придавать обратную силу новым нормам, ухудшающим правовое положение обвиняемого, и неправомерно ограничивать субъективные процессуальные права, уже реализуемые в конкретных правоотношениях .

Правда, обычно данное правило дополняют словами «если иное не оговорено законом», что имеет явно позитивистский смысловой оттенок. Напротив, доктрина Лассаля-Савиньи делает попытку увести концепцию обратной силы закона из позитивистского русла, уточняя, когда законодатель получает естественное право «оговорить иное», т.е. упразднить субъективные права.

Предполагается, что это может иметь место лишь в исключительных случаях: во-первых, когда государство решается вообще упразднить то или иное право либо, во-вторых, так радикально преобразует условия его функционирования, что меняется самая сущность этого права. При этом законодатель воздействует уже не на субъективные права отдельного индивида, но стесняет сами пределы его свободы в определении субъективных прав. Только при этих условиях все ранее возникшие правоотношения подчиняются новой норме, а права, ранее приобретенные, утрачиваются, т.е.

ухудшающий закон все же получает обратную силу. Таким образом, предлагался дифференцированный подход к приданию закону обратной силы в зависимости от масштаба и глубины юридических преобразований. Однако подобный подход, пытаясь освободиться от уз позитивизма, тем не менее продолжает платить ему некоторую дань, ибо оставляет без ответа важный вопрос: попадает ли «в точку» законодатель, упраздняя новым законом то или иное право, т.е.

сумеет ли он сам поступить достаточно обоснованно и правомерно?

———————————
См.: Там же. 1996. С. 58 — 59.
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 19.04.2010 N 8-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2010. N 3.

Вместе с тем, оставаясь в рамках юридического анализа, судить о легитимности поведения законодателя под углом зрения эффективности и целесообразности его действий некорректно, ибо нельзя выходить за пределы юридических дефиниций, вторгаясь в область политологии, экономики или социологии и пытаясь объяснять юридические следствия неюридическими причинами. Связующим звеном права с политикой, экономикой, социологией служит понятие правовой типологии, которое позволяет улавливать естественную связь права с этими внешними для него факторами, причем не выходя за рамки юридических категорий. Так, выделение типов процесса внутри наиболее крупного разделения порядков судопроизводства на состязательный и инквизиционный опосредованно отражает меру их связи с либерально-демократическим и деспотическим типами политических режимов.

Понятие состязательного типа уголовного процесса выражается через институты равенства сторон, независимого и беспристрастного суда, презумпции невиновности, непосредственности исследования доказательств, свободы оценки доказательств, устности и гласности судопроизводства. Инструментом выявления типологической сущности правовых явлений служит понятие правового института, под которым обычно понимают обособленную группу юридических норм, регулирующих однородные общественные отношения и входящих в соответствующую отрасль права. Основным свойством понятия правового института является его системный характер, в силу которого изъятие из соответствующей отраслевой системы любого из естественно составляющих ее правовых институтов либо их типологическое перерождение неизбежно меняют и типологическую принадлежность данной отрасли права, а значит, опосредованно и ее метаправовую, социально-политическую сущность.

И напротив, сохранение должных институтов при прочих изменениях правового содержания не угрожает типологической чистоте отрасли. Таким образом, появляется возможность для корректного суждения о социально-политической сущности и силе актов законотворчества, остающегося в пределах юридических представлений. Из этого следует, что для прекращения субъективного права вследствие изменения законодательства должно иметь место не просто упразднение отдельного объективного права, но и типологически мотивированные отказ либо решительное преобразование всего правового института, который включал в себя данное право.

Если же правовой институт в целом устоял, то отмена законодателем отдельного права или полномочия имеет значение лишь на будущее, т.е. новый закон не имеет обратной силы, а обладает только немедленным действием. При этом сохранение, ликвидация или трансформация правового института важны не сами по себе, а лишь как индикатор состояния типологической сущности права.

Только изменение последней может оправдать прекращение и благоприобретенных субъективных, в том числе процессуальных, прав. Так, в одном из упоминавшихся выше случаев изменение новым законом требования к возрасту понятых, принимавших участие в следственном действии, не означает еще ликвидации самого института следственных действий, а главное, не меняет типологическую оценку уголовного процесса. Поэтому приобретенное стороной уголовного преследования по старому закону субъективное право проводить предъявление для опознания с понятыми, еще не достигшими совершеннолетия, сохранилось за ней и после введения в действие закона, который предусматривал такое участие, а полученные при этом доказательства будут считаться допустимыми.

В этом смысле положение этой стороны не могло быть ухудшено новым законом. С другой стороны, допуск новым законом защитника к участию в первом допросе подозреваемого во многом восстанавливает на предварительном расследовании равенство сторон, а значит, существенно сдвигает индекс развития процесса в сторону от инквизиционного к состязательному типу. Таким образом, можно сделать вывод, что Верховный Суд РФ в приведенном ранее примере (дело ГКЧП) принял абсолютно правильное решение, признав недопустимыми показания подозреваемых, полученные согласно прежнему закону, без участия защитника.

Ранее приобретенное субъективное полномочие следователя осуществлять допрос без защитника не могло в этом случае сохраняться, так как изменилось само типологическое значение института допроса.