В составе абсолютных прав (родовой категории) нрава вещные (как категория видовая) вычленяются по своему объекту. Объектом вещного права может быть (как это отражено в его наименовании) только вещь. Абсолютная природа вещного права предопределяет тот факт, что его объектом непременно будет не просто вещь, но индивидуально определенная вещь’1.
Можно сказать, что вещное право — это юридическая форма фактического отношения между людьми по поводу принадлежности (присвоенности) индивидуально определенной вещи одному лицу и ее отчужденности от других лиц. Сказанное вполне предопределяет целый ряд разнообразных практически значимых выводов, например, о том, что всякое вещное право неразрывно связано со своим индивидуально определенным объектом и следует его судьбе. Так, например, с гибелью вещи или таким ее конструктивным изменением, которое ведет к утрате заинтересованным лицом возможности ее индивидуализации, вещное право такого лица на эту вещь прекращается (погибает) либо заменяется новым вещным правом, возникшим первоначальным способом, объектом которого становится новая вещь.
От субъективного права на индивидуально определенную вещь нужно отличать нрава, имеющие своими объектами какие-то другие субстанции, хотя бы тс и были связаны с индивидуально определенной вещью. Вещные права — это права только на вещи, но не на их идеальные доли, не на их стоимость, ценность, доходность, убыточность или какие-то другие характеристики. Такие права, хотя они и тесно связаны с вещами, и, возможно, очень похожи на вещные права, тем не менее к разряду вещных не относятся.
Сравним два субъективных права, связанных друг с другом настолько, что в определенных условиях одно способно заменить другое: 1) право удовлетворения требований из выручки, полученной от реализации предмета залога, преимущественное перед другими кредиторами, и 2) право оставления за собой предмета залога (частный случай права присвоения (обращения в свою собственность) чужой вещи). По той цели, которой они служат, и тем общественным отношениям, на почве которых они возникают, данные права не отличаются друг от друга ничем; с юридической же точки зрения перед нами права как минимум различных видов. Почему? Именно потому, что объектом первого является индивидуально определенная чужая вещь, второго — выручка от реализации чужой вещи (денежная сумма).
В то же время не являются вещными такие субъективные права, которые хотя и имеют своим объектом индивидуально определенную вещь, но не заключают в себе возможности владения ею. Отсутствие последней предполагает, что осуществление таких прав происходит через посредство (при помощи) какого-то другого лица, которое имеет право владения этой вещью. Такие права не предоставляют своим обладателям непосредственного господства над вещью и не имеют, следовательно, абсолютного характера. Сравним два субъективных права, также чрезвычайно похожих друг на друга: 1) право залога, имеющее форму заклада, т.е.
право залога, при котором заложенная вещь передается во владение залогодержателю, и 2) право ипотечного (в широком смысле слова) залога, т.е. залога, при котором заложенное имущество, несмотря на свой залог, остается во владении залогодателя. Сказанное выше вполне предопределяет, что первое может быть квалифицировано как вещное право, а второе нет, поскольку первое заключает в себе правомочие владения (и значит, возможность легального противопоставления своего обладателя всем и каждому), а второе такой возможности не дает.
Абсолютно идентичная ситуация складывается при сравнении двух арендных прав, в одном из которых содержится правомочие владения, а в другом нет [1] . Забегая несколько вперед, отметим, что в некоторых (прямо предусмотренных законом) случаях недостаток юридически защищенной возможности фактического владения может быть восполнен ее заменителем или суррогатом, роль которой обыкновенно выполняет регистрационная (учетная) запись, произведенная уполномоченным лицом и законным порядком.
Статья 1227 ГК РФ. Интеллектуальные права и вещные права
1. Интеллектуальные права не зависят от права собственности и иных вещных прав на материальный носитель (вещь), в котором выражены соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации.
2. Переход права собственности на вещь не влечет переход или предоставление интеллектуальных прав на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, выраженные в этой вещи, за исключением случая, предусмотренного абзацем вторым пункта 1 статьи 1291 настоящего Кодекса.
3. К интеллектуальным правам не применяются положения раздела II настоящего Кодекса, если иное не установлено правилами настоящего раздела.
Комментарии к ст. 1227 ГК РФ
1. Раньше подобная норма существовала только в п. 5 ст. 6 Закона об авторском праве и затрагивала исключительно вопросы соотношения права собственности и авторского права. Статья 1227 носит общий характер и распространяется на все охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации.
2. Заложенный в п. 1 комментируемой статьи общий принцип состоит в том, что интеллектуальные права не зависят от права собственности на материальный носитель, т.е.
на ту вещь, в которой выражен соответствующий результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (например, произведение литературы и изданная книга, селекционное достижение и семена растения, товарный знак и изделие, на котором он размещен). Таким образом подчеркивается, что интеллектуальные права самостоятельны по отношению к праву собственности и не должны с ним смешиваться.
3. Это положение уточняется и конкретизируется в п. 2 статьи.
Поскольку интеллектуальные права носят самостоятельный характер, правообладатель в случае отчуждения вещи, в которой воплощен объект интеллектуальных прав, должен распорядиться дальнейшей судьбой этих прав. При отсутствии такого распоряжения подразумевается, что они остаются у правообладателя. Поскольку основным оборотоспособным интеллектуальным правом является исключительное право, то вопрос, по существу, сводится к распоряжению исключительным правом.
Те права, которые неотделимы от личности автора, всегда остаются у него вне зависимости не только от права собственности на вещь, в которой воплощен объект интеллектуальных прав, но и от принадлежности исключительного права.
4. Из общего правила п. 2 ст.
1227 предусмотрено единственное исключение. Согласно п. 2 ст.
1291 ГК в случае, если при отчуждении оригинала произведения (например, рукописи, картины, скульптуры) к приобретателю от автора перешло также исключительное право на произведение, такой приобретатель при последующем отчуждении оригинала (например, при его перепродаже) автоматически будет отчуждать вместе с ним и исключительное право на произведение, если только в договоре не будет предусмотрено иное. Это правило должно упростить взаимоотношения по использованию произведений и их оригиналов в тех случаях, когда нет необходимости охранять интересы автора. Следует подчеркнуть, что при этом у автора всегда остается имущественное право следования (ст.
1293 ГК), не входящее в состав исключительного права.
О возможности фиксации вещных прав в ценных бумагах
Как известно, ценная бумага закрепляет с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление которых возможно лишь при ее предъявлении. Также общеизвестно деление имущественных прав на вещные и обязательственные. Возникает закономерный вопрос — могут ли ценные бумаги закреплять как обязательственные, так и вещные права, в частности, право собственности? Вопрос не праздный, так как от его разрешения зависит подход к самым практическим задачам.
Вниманию читателей предлагаются рассуждения на этот счет на примере такой ценной бумаги как коносамент.
Признание возможности фиксации в ценных бумагах вещных прав неумолимо приводит нас к выводу о допустимости удостоверения такими бумагами права собственности. В таком случае реализация права собственности невозможна без предъявления ценной бумаги. Так, если коносамент, являющийся ценной бумагой, закрепляет вещные права на груз, то продать груз иначе, чем уступив коносамент, нельзя.
Если же коносамент закрепляет лишь права обязательственные, то и право собственности на груз передать можно, не прибегая к коносаменту. Подобная необходимость может возникнуть, скажем, при заключении сделки представителем собственника, не имеющим на руках коносамента.
На наш взгляд, в ценных бумагах могут закрепляться лишь обязательственные права. Этот вывод подтверждается следующими аргументами.
Во-первых, сам институт ценных бумаг исторически возник как способ закрепления обязательственных прав с помощью более сильных вещных, а ничто не способствует так пониманию какого-либо правового явления, как его историческое толкование.
Во-вторых, систематическое толкование главы 7 ГК РФ, где помещены нормы о ценных бумагах, приводит к тому же мнению. Так, согласно п. 2 ст.
146 ГК, права, удостоверенные именной ценной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки требований ( цессии). Цессия же возможна лишь в обязательствах. Из этого следует, что по крайней мере в именной ценной бумаге не могут быть закреплены вещные права.
Норма, установленная п. 1 ст. 147 ГК, гласит, что в случае удовлетворения требования законного владельца ценной бумаги об исполнении удостоверенного ею обязательства одним или несколькими лицами из числа обязавшихся до него по ценной бумаге они приобретают право регресса к остальным лицам, обязавшимся по ценной бумаге.
Отказ от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность не допускается. Владелец ценной бумаги, обнаруживший подлог или подделку ценной бумаги, вправе предъявить к лицу, передавшему ему бумагу, требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного ценной бумагой, и о возмещении убытков ( п. 2 ст.
147 ГК).
Неубедительно звучит высказываемое иногда возражение, что вещное правоотношение есть абсолютное обязательство, а потому изложенные выше положения ГК применимы и в случае возможности фиксации вещных прав в ценных бумагах. Право требования, основанное на обязательстве, имеет строго персональный характер. Нельзя, не сделав ошибки, подвести под понятие обязательства вещные правоотношения или вещный иск ( Черниловский частное право.
Элементарный курс. М.: Новый Юрист, 1997). Само понятие обязательства в ГК выступает как антитеза вещному праву.
Кроме того, использование слова « обязательство» применительно к некоторым нормам о ценных бумагах вряд ли может быть истолковано как иное обозначение слова « обязанность», что встречается в других статьях ГК, в том числе специально посвященных обязательствам. Вполне допустимо использование слова « обязанность» как синонима слова « обязательство» в нормах, обязательствам и посвященным. Однако категорически невозможно использование легального понятия обязательства для описания понятия обязанности, если последняя обязанность лежит вне рамок обязательственных правоотношений.
Слово « обязанность» не несет нормативной нагрузки, а потому может употребляться для описания любых правовых институтов, в отличие от строго научного термина « обязательство», значение которого закреплено законом и которое не может означать явления, кроме прямо указанных.
Наконец, вещное право есть право абсолютное, то есть обязанным перед правообладателем является любой и каждый. Для осуществления вещного права от обязанных лиц требуется лишь воздержание. При этом осуществление прав, закрепленных ценной бумагой, возможно лишь при ее предъявлении.
Как можно осуществлять абсолютное право путем предъявления ценной бумаги обязанным лицам? Предъявлять ценную бумагу можно не любому и каждому обязанному лицу в абсолютном правоотношении, а определенному контрагенту, указанному в ценной бумаге. На предъявителя — так может быть определен кредитор, но не должник. В абсолютном правоотношении обязанная, пассивная сторона представлена неопределенным кругом лиц.
Неопределенности же обязанного лица в ценной бумаге существовать просто не может.
Говоря о ценных бумагах, закрепляющих вещные права, обычно имеют в виду коносамент. Какое вещное право может закреплять коносамент? Видимо, имеется в виду право собственности. Таким образом, утверждается, что коносамент закрепляет право собственности на товар, находящийся у перевозчика.
Тогда в силу прямого указания закона осуществление или передача права собственности возможна только при предъявлении коносамента. Рассмотрим простой пример. На борту судна, пересекающего Атлантику, находится груз.
На груз выписан коносамент. Собственник груза и коносамента во время следования груза решает этот груз продать. Заключается договор купли-продажи, в котором определено, что право собственности на груз переходит к покупателю в момент подписания договора.
Договор подписан — право собственности перешло к покупателю.
Теперь представим себе, что по каким-либо причинам продавец не передал покупателю коносамент. Будет ли это означать, что продавец сохранил, а покупатель не приобрел права собственности? П. 3 ст.
224 ГК говорит о том, что к передаче вещи приравнивается передача коносамента или иного товарораспорядительного документа на нее. Из этого, казалось бы, можно сделать вывод, подтверждающий оспариваемое утверждение. Однако это не так.
В процитированной норме речь идет о классической символической передаче.
В.А. Белов, занимающий аналогичную позицию по вопросу о возможности фиксации вещных прав в ценной бумаге, считает, что речь не может идти о символической передаче, так как о символической передаче говорят тогда, когда передать вещь в собственность приобретателя иным способом, кроме символического, невозможно. Между тем, в отношении товара, представляемого, например, коносаментом, это, очевидно, не так ( Белов права собственности на товар путем передачи товарораспорядительного документа // Законодательство.
1998. № 3). В то же время в свое время полагал, что коносаменты при перевозке по морю и квитанции при перевозке по внутренним водам, накладные при железнодорожной перевозке и некоторые другие товарораспорядительные бумаги имеют значение именно как средства символической передачи ( Шершеневич гражданского права.
Тула: Автограф, 2001. С. 208).
Статья 224 находится в главе 14 ГК «Приобретение права собственности» и следует за ст. 223 «Момент возникновения права собственности у приобретателя по договору». Таким образом, ст.
224 говорит о передаче вещи как элементе юридического состава, необходимого для возникновения права собственности. Однако право собственности может возникать не только после передачи вещи, но и в момент достижения соглашения сторон; в таком случае последующая передача вещи уже не является юридическим фактом, влияющим на возникновение права собственности. Право собственности, безусловно, можно реализовать путем передачи коносамента.
Только передача коносамента играет роль символической передачи и не связана с качествами коносамента как ценной бумаги.
Ст. 224 ГК говорит о товарораспорядительных документах. Далеко не все товарораспорядительные документы являются ценными бумагами.
Стало быть, передача документа, не являющегося ценной бумагой, приравнивается к передаче вещи. Значит, последствия передачи документа не имеют отношения к тому, является ли документ ценной бумагой. Это укладывается в рамки символической передачи и никак не согласуется с теорией закрепления в коносаменте вещных прав.
Возвращаясь к нашему примеру, рассмотрим одну из его вариаций. Допустим, лицо, которое передало коносамент одному покупателю, уже после этого заключает договор купли-продажи с другим и включает в него положение о том, что право собственности переходит в момент заключения договора. В этом случае передача коносамента покупателю, являясь символической передачей, привела к переходу права собственности, после чего, естественно, первоначальный обладатель коносамента уже не может распоряжаться чужой вещью.
Можно говорить об установленной законом презумпции символической передачи, которая применяется, если иное не предусмотрели стороны. КТМ РФ не содержит положения о том, что при выданном коносаменте право собственности на товар можно передать только передачей коносамента. Более того, в КТМ прямо указано, что коносамент удостоверяет прием перевозчиком груза для перевозки ( ст.
145 КТМ), коносамент подтверждает существование именно обязательственного правоотношения между отправителем и перевозчиком. Таким образом, право из бумаги, зафиксированное в коносаменте, как и в любой другой ценной бумаге, является обязательственным правом требовать выдачи груза.
Из сказанного следует парадоксальный, на первый взгляд, вывод можно продать коносамент, не передав при этом права собственности на груз. Почему нет? Теоретически это возможно. С ценной бумагой передаются зафиксированные в ней обязательственные права, то есть, в нашем случае — право требовать выдачи груза.
Несомненно, такая сделка будет действительна. Однако право требования выдачи груза само по себе никакой ценностью не обладает, и потому такая сделка вряд ли возможна практически. Однако, повторюсь, теоретически это вполне возможно.
Право вещной выдачи: понятие, объект
Обращаясь к пункту 1 статьи 305, можно определить, что понятие права вещной выдачи есть возможность правообладателя получать обозначенные договором денежные суммы, количество товаров или объем конкретных услуг от собственника недвижимой вещи. Если же в предоставлении будет отказано, то он обретет правомочие распоряжаться этой вещью путем взыскания в порядке, предусмотренном для ипотеки (ст. 349).
Если рассматривать понятие права вещной выдачи глубже, то можно выделить две различные юридические тонкости. Право распорядиться вещью с помощью обращения на нее взыскания — это право отчуждения чужого имущества, а объектом такого права выступает чужое право собственности, поэтому оно должно быть помещено между частями гражданской правоспособности, а не субъективных вещных прав.
Практическая сторона
Рассматривая тему права вещной выдачи, не стоит забывать и о практической стороне этого вопроса. Вопрос об отношении права вещной выдачи к праву получателя ренты был разработан и внесен в дополнение к главе 33 ГК, также его положения имеются среди статей, которые в данный момент находятся в стадии разработки. В статье 305.2 определено, что право вещной выдачи может образоваться по договору пожизненного содержания с иждивением.
То же самое относится к ренте и договору ренты. Глава 33, пункт 2 закрепляет условия, на которых должны быть заключены данные договоры.
Важно отличать виды субъективных прав пользования, возникающих при праве вещной выдачи и праве ренты. Важность обусловлена тем, что как договор пожизненного содержания, так и рента, становятся основаниями для образования права, но отличаются между собой.
Отличия в содержательном плане четко не прослеживаются, но некоторые исследователи выделяют следующую важную черту, с которой можно было бы согласиться.
Право вещной выдачи обязательно сопровождается возможностью его обладателя распорядиться обремененной вещью путем обращения на нее взыскания в ипотечном порядке, но право получателя ренты может не иметь такой возможности владения.